Шмяк

[tal_gilas]

Паточная улица была именно из тех районов, которые обычно колонизировали гномы – она граничила с наименее приятными частями города, но все-таки не относилась к ним.

Пришелец немедленно замечал приметы гномьего быта – многочисленные окошки, свидетельствовавшие о том, что двухэтажный дом превратили в трехэтажный, не наращивая его в высоту, множество маленьких пони, запряженных в крошечные тележки, и, разумеется, уйму коротеньких человечков с бородами и в шлемах, которые также наводили на мысль.
Гномы копают. Это… гномий образ жизни. Здесь, подальше от реки, они добирались до подвального уровня, не рискуя оказаться по шею в воде.

Тем утром на улицах их толпилось множество. Они не то чтобы злились (насколько мог распознать Ваймс, поскольку открытая взгляду область между бровями и усами занимала всего несколько дюймов). Но он не привык видеть гномов просто стоящими на улице. Обычно они занимались тем, что работали не покладая рук. Нет, они не злились… но беспокоились. Чтобы это понять, не нужно было видеть лиц. Гномы в целом недолюбливали газеты, относясь к газетным новостям точно так же, как любитель сочного винограда относится к изюму. Новости они получали от сородичей – горячие, свежие, полные индивидуальности и, несомненно, обрастающие в пересказе все новыми и новыми подробностями.

Толпа на Паточной улице неуверенно ожидала слухов о предстоящем мятеже.

Но все-таки она расступилась, чтобы пропустить Стражу. Присутствие Детрита вызвало прилив бормотаний, но тролль рассудительно предпочел пропустить их мимо ушей.

- Чувствуете? – спросила Ангва, пока они шли по улице. – Вы чувствуете что-нибудь под ногами?

- У меня не настолько развиты чувства, как у тебя, сержант, - напомнил Ваймс.

- Под землей что-то непрерывно стучит, - сказала Ангва. – Я ощущаю, как дрожит мостовая. Как будто работает насос.

- Наверное, осушают подвалы, - предположил Ваймс.

«Нешуточное дело. Интересно, как далеко способны прорыться гномы? Анк-Морпорк, преимущественно, выстроен на Анк-Морпорке. Город стоял всегда».

Если приглядеться повнимательнее, это была не случайная толпа, а очередь, которая вытянулась вдоль одной стороны улицы и медленно двигалась к боковой двери дома. Гномы хотели видеть грагов. «Пожалуйста, придите и произнесите последнее напутствие над моим отцом. Пожалуйста, посоветуйте, продавать ли магазин. Пожалуйста, наставьте меня в моем ремесле. Я далеко от тех мест, где покоятся кости моих предков, пожалуйста, помогите мне остаться гномом…».

В тревожные времена никто не хочет быть д’ркза. Строго говоря, большинство анк-морпорских гномов были д’ркза, что означало примерно – «ненастоящий гном». Они не жили глубоко под землей, не выходили исключительно по ночам, не добывали в шахтах металлы, позволяли дочерям демонстрировать хотя бы некоторые признаки своего пола и в ряде церемоний допускали небольшие небрежности. Но в воздухе витал запах Кумской долины. Неподходящее время, чтобы быть «почти гномом». Поэтому гномы прислушивались к грагам.

Граги наставляли их на путь истинный.

До сих пор Ваймс с этим мирился. До сих пор, впрочем, городские граги не одобряли убийств.

Ваймсу нравились гномы. Из них получались надежные офицеры, и вдобавок гномы по природе отличались законопослушностью, по крайней мере в трезвом виде. Но теперь все они наблюдали за ним. Он буквально ощущал на себе их взгляды.

Разумеется, охотнее всего жители Анк-Морпорка торчали на улице, наблюдая за прохожими. Анк-Морпорк был мировым экспортером пронизывающих взглядов. Но сегодняшние взгляды казались Ваймсу не такими, как обычно. Улица стала если не враждебной, то чуждой. И все-таки это была анк-морпоркская улица. Разве Ваймс мог превратиться на ней в чужака?

«Может быть, я все-таки зря привел тролля, - подумал он. – Но к чему мы этак придем? “Выбери себе стражника из списка”?».

Двое гномов несли караул возле дома Бедролома. Они были вооружены серьезнее среднестатистического гнома, насколько такое возможно, но, главным образом, толпу усмиряли их черные кожаные пояса. Они говорили всякому посвященному, что их обладатели служат глубинным гномам и, следовательно, на них распространяются волшебство, харизма и трепет, который граги внушают обыкновенному гному, погрязшему в пороках.

Гномы смотрели на Ваймса так, как испокон веков смотрит охрана. Этот взгляд выражает примерно следующее: считай, что ты труп; между тобой и смертью стоит только мое долготерпение. Но Ваймс не дрогнул. Свидетели ему все пять преисподних, он и сам достаточно часто прибегал к этому приему! Он ответил равнодушным взглядом человека, который не замечает никаких охранников.

- Командор Ваймс, городская Стража, - объявил он, показывая значок. – Мне нужно немедленно видеть грага Бедролома.

- Он никого не принимает, - сказал один из стражников.

- Ага. То есть, он мертв? – уточнил Ваймс.

Он почувствовал ответ. Излишним был даже чуть заметный кивок Ангвы. Гномы боялись этого вопроса. Так, что даже вспотели.

К ужасу и изумлению караульных – и к отчасти удивлению самого Ваймса – он присел на ступеньку между ними и вытащил из кармана пачку дешевых сигарет.

- Вам я не предлагаю, парни, потому что знаю, что на посту курить не разрешается, - добродушно сказал он. – Лично я своим стражникам не разрешаю. Сейчас я курю исключительно потому, что никто мне не запретит, ха-ха… - Ваймс выпустил струйку синего дыма. – Итак, я, как вам известно, глава городской Стражи. Так?

Гномы, глядя прямо перед собой, чуть заметно кивнули.

- Прекрасно, - сказал Ваймс. – А значит, вы – вы оба – препятствуете мне в исполнении моих обязанностей. О-о, сколько вариантов разом открываются передо мной. В данный момент, например, я подумываю о том, чтобы вызвать констебля Дорфла. Он голем. Поверьте, ему-то никто не воспрепятствует. Вы несколько недель будете выметать кусочки двери. И я бы на вашем месте не становился у него на пути. Он будет действовать строго по закону, то есть, если кто-нибудь затеет драку, начнется самое интересное. Я вам это говорю потому только, что сам немало поработал стражником. Иногда сурового вида достаточно. Но бывают времена – и я полагаю, что сейчас наступило именно такое время – самым разумным решением будет сходить внутрь и спросить, что вам делать дальше.

- Мы не можем бросить пост, - сказал один из гномов.

- Не беспокойся, - Ваймс встал. – Я за тебя посторожу.

- Нельзя!

Ваймс нагнулся к уху охранника.

- Я командор Стражи, - прошипел он. Все дружелюбие как рукой сняло. Ваймс указал на булыжники мостовой. – Это моя улица. Я могу стоять, где захочу. Ты стоишь на моей улице. Это общественное место. Иными словами, есть с десяток поводов, по которым я могу арестовать тебя сию же секунду. Да, у меня, несомненно, будут неприятности, но ты, в любом случае, окажешься в самом эпицентре. И я тебе скажу как стражник стражнику – лучше бери ноги в руки и сбегай доложись кому-нибудь повыш… в смысле, подальше по служебной лестнице. Ясно?

Увидев встревоженные глаза, смотревшие на него в щелочку между кустистыми бровями и роскошными усами. Ваймс заметил крошечные знаки, которые уже научился распознавать, и добавил:

- Ступайте, мисс.

Гном застучал в дверь. Щеколда отодвинулась, послышался шепот. Дверь открылась, и гном поспешно шмыгнул внутрь. Дверь закрылась. Ваймс развернулся, встал на пороге и вытянулся по стойке смирно, чуть эффектнее необходимого.

Кое-где прокатился смех. Жители Анк-Морпорка – даже гномы – всегда не прочь посмотреть, что будет дальше.

Оставшийся стражник прошипел:

- Нам запрещено курить на посту!

- Ох, прости, - сказал Ваймс, вынул сигару и сунул ее за ухо. Вновь послышались смешки. «Пускай посмеются, - сказал себе Ваймс. – По крайней мере, они ничем не швыряют».

Солнце припекало. Толпа не думала расходиться. Сержант Ангва, с подчеркнуто равнодушным видом, смотрела на небо. Детрит перешел в состояние абсолютной, каменной неподвижности, характерной для тролля, которому нечем заняться. Только Кольцедел явно нервничал. «Возможно, - подумал Ваймс, - здесь и сейчас не лучшее время и место для гнома со значком. Но отчего же? В последние несколько недель мы только тем и занимались, что мешали двум толпам идиотов перебить друг друга».

А теперь еще сэр Джошуа. Это будет стоить ему головомойки, признал Ваймс. Сибилла, впрочем, никогда не кричала, когда отчитывала мужа. Она всего лишь говорила печальным тоном, что было намного хуже.

Проклятый семейный портрет представлял огромную проблему. Для него, как оказалось, требовалась масса сеансов, но портреты были традицией в семье Сибиллы, и точка. Поколение за поколением, портрет более или менее оставался неизменным – счастливая семья на фоне бесконечных акров пейзажа. Прежде Ваймс не мог похвалиться никакими акрами – разве что больными икрами – но, женившись на Сибилле Овнец, он заодно стал владельцем Кранделла, огромного красивого загородного поместья. Ваймс его еще даже не видел. Он ничего не имел против сельской местности, если та держалась подальше и не пыталась наброситься, но предпочитал булыжную мостовую под ногами. Ваймса, в общем, не волновало, нарисуют его в обличье сельского землевладельца или нет. До сих пор поводы, позволявшие отсутствовать на бесконечных сеансах, были довольно вескими, но все-таки он едва избегал опасности…

Время шло. Толпа частично разбрелась. Ваймс не двигался с места – даже когда услышал, как щеколда на мгновение отодвинулась и тут же скользнула обратно. Они надеялись его пересидеть.

- Динь-дилинь-дилинь-динь-динь-дилинь!

Не опуская глаз, с неизменным – и столь типичным для стражника – взглядом, устремленным за тысячу миль в пространство, Ваймс вытащил из кармана бес-органайзер и поднес к губам.

- Я помню, что выключил тебя, - прорычал он.

- Я включаюсь, если есть срочное дело, – напомнил бесенок.

- И как тебя заткнуть?

- Необходимая комбинация слов указана в инструкции, Введи-Свое-Имя, - хладнокровно ответил бесенок.

- Где проклятая инструкция?!

- Ты ее выбросил, - сказал бесенок с упреком. – Ты всегда выбрасываешь инструкцию. Поэтому ты неправильно вводишь команды. Поэтому я вчера не пошел и не «сунул голову утке в зад». Через полчаса у тебя назначена встреча с патрицием Ветинари.

- Я занят, - пробормотал Ваймс.

- Хочешь, чтобы я снова тебе напомнил через десять минут?

- Скажи на милость, что конкретно в словах «иди и засунь голову утке в зад» тебе непонятно? – поинтересовался Ваймс и убрал органайзер обратно в карман.

Итак, полчаса. Времени вполне достаточно. Действовать придется решительно, но он видел, как гномы смотрели на Детрита. Слухи – сильнодействующий яд.

Едва он шагнул вперед, намереваясь вызвать констебля Дорфла и принять проблемы, которые повлечет за собой вторжение в дом грага, дверь у него за спиной открылась.

- Командор Ваймс? Войдите.

На пороге стоял гном. Ваймс едва различал его силуэт в темноте. И тут он впервые заметил знак, нарисованный мелом на стене над дверью, - кружок, перечеркнутый горизонтальной линией.

- Со мной пойдет сержант Ангва, - сказал он.

Меловой знак почему-то слегка обеспокоил Ваймса. Это было хозяйское клеймо, гораздо более выразительное, чем, например, маленькая табличка с надписью «Монплезир».

- Тролль останется снаружи, - спокойно произнес гном.

- Сержант Детрит будет стоять на страже вместе с констеблем Кольцеделом, - сказал Ваймс.

Перифраз прошел незамеченным, и командор заподозрил, что возня с железом, похоже, сделала его собеседника железобетонно непроницаемым для иронии. Дверь приоткрылась еще чуть-чуть, и Ваймс вошел.

Коридор пустовал, не считая нескольких поставленных друг на друга ящиков. Пахло… чем? Едой. Старым нежилым домом. Запертыми комнатами. Чердаком.

«Весь этот дом – сплошной чердак», - подумал Ваймс. Доносившееся снизу «тук-тук» здесь было особенно ощутимо. Оно напоминало биение сердца.

 - Сюда, пожалуйста, - сказал гном, вводя Ваймса и Ангву в боковую комнату. Опять-таки, мебель состояла только из деревянных ящиков. Там и сям валялись источенные работой лопаты.

- Мы нечасто развлекаемся. Пожалуйста, проявите терпение, - попросил гном и, пятясь, вышел из комнаты. Ключ щелкнул в замке.

Ваймс сел на ящик.

- Очень вежливо, - заметила Ангва. Ваймс поднес руку к уху и ткнул пальцем, указывая на сырую, покрытую пятнами штукатурку. Ангва кивнула, беззвучно произнесла «труп» и указала вниз.

- Уверена? – спросил Ваймс.

Ангва постучала себя по носу. С чутьем вервольфа не поспоришь.

Ваймс прислонился к ящику побольше – достаточно удобному для человека, который научился спать, привалившись к любой подходящей поверхности.

Штукатурка на противоположной стене была потрескавшаяся, зеленая от сырости, увешенная старой пыльной паутиной. Кто-то, прочем, так глубоко нацарапал на ней некий знак, что местами она отлетела. Это тоже был кружок, на сей раз с двумя диагональными линиями поперек. В нем ощущалось волнение. Отнюдь не то, чего ожидаешь от гномов.

- Отлично держитесь, сэр, - сказала Ангва. – Вы, конечно, поняли, что это намеренная неучтивость.

- Грубость не противозаконна, сержант, - Ваймс надвинул шлем на глаза и уселся поудобнее.

«Вот мелкие сукины дети! Вздумали валять дурака! Думают меня разозлить, да? Скрыть все от Стражи? В Анк-Морпорке нет запретных территорий. И я уж позабочусь, чтоб они это поняли. О да».

В городе в последнее время становилось все больше и больше глубинных гномов, хотя они редко выходили за пределы гномьих кварталов. В любом случае, сами они не показывались на глаза – прохожие видели только пыльные черные носилки, которые тащили через толпу четверо обычных гномов. В занавесях носилок не было отверстий; решительно ничего снаружи не могло заинтересовать глубинного гнома.

Городские гномы относились к ним с благоговением и, нужно отметить, с некоторым смущением, как к уважаемому, но слегка сдвинутому по фазе родственнику. Потому что в голове у каждого городского гнома звучал тихий голос, который говорил: «Ты должен жить шахте, ты должен работать в горах, ты не должен выходить при дневном свете, ты должен быть настоящим гномом». Иными словами, тебе нельзя работать на красильной фабрике твоего дядюшки на улице Сестричек Долли. Ну а раз ты там все-таки работаешь, то, по крайней мере, попытайся мыслить как настоящий гном. В том числе, это значит, что тобой должен руководить глубинный гном, самый настоящий гном, который живет в пещере, в милях под землей, и никогда не видит солнца. Где-то там, в темноте, обитает подлинная гномья суть. Глубинные гномы постигли ее, и они могут направить тебя на путь истинный…

Ваймс не возражал. Гномья премудрость по части здравого смысла не уступала тому, во что верили люди, и большинство гномов были образцовыми гражданами, хоть и в масштабе один к трем.

Но счесть убийство – семейным делом?! Со Стражей такое не пройдет.

Через десять минут дверь отперли, и вошел еще один гном – типичный городской гном, с точки зрения Ваймса. Но, в добавление к простому шлему, кожаной куртке, кольчуге, боевому топору и рабочей кирке, он держал шипастую дубину. На нем тоже был черный пояс. Гном казался встревоженным.

- Командор Ваймс! Что я могу сказать? Прошу прощения за то, как с вами обошлись!

«Да уж».

Вслух Ваймс сказал:

- Кто вы такой?

- Опять-таки прошу прощения. Меня зовут Мудрошлем. Я… скажем так, «дневное лицо». Я занимаюсь делами, которые требуют появления на поверхности. Пожалуйста, пройдемте в мой кабинет.

Он зарысил прочь, предоставив Ваймсу и Ангве следовать за ним.

Кабинет находился внизу, в каменном подвале. Он выглядел довольно уютно. Мешки и ящики были свалены у одной стены. В пещерах, в конце концов, мало еды; простая жизнь глубинных гномов текла благодаря довольно непростым усилиям множества обитателей поверхности. Мудрошлем мало чем отличался от слуги, для которого главное – удостовериться, что хозяева сыты, хотя, вероятно, он и полагал, что выполняет куда более важные обязанности. За занавеской в углу, скорее всего, пряталась кровать; гномы не приучены к роскоши.

Стол был завален бумагами. Рядом, на маленьком столике, стояла восьмиугольная игральная доска, покрытая маленькими фигурками. Ваймс вздохнул. Он ненавидел настольные игры. По сравнению с ними мир выглядел таким простым.

- Вы играете, командор? – спросил Мудрошлем, с ненасытным выражением подлинного энтузиаста. Ваймс знал таких. Выкажи интерес из вежливости – и застрянешь на весь вечер.

- Патриций Ветинари играет. А я никогда не увлекался, - сказал Ваймс[1]. – Кстати, Мудрошлем – необычная фамилия для гнома. Вы случайно не родня Мудрошлемам из Сального проезда?

Он всего лишь намеревался разбить лед добродушной репликой, но с тем же успехом мог непристойно выругаться. Мудрошлем потупился и забормотал:

- Э… да… но для грага… даже для новичка… все гномы – его семья… Это не… честное слово…

Он замолк, и тут у него в мозгу, видимо, что-то щелкнуло. Он бодро поднял глаза.

- Хотите кофе? Сейчас принесу.

Ваймс открыл рот, чтобы отказаться, но не стал. Гномы варят хороший кофе, и из соседней комнаты уже доносился аромат. И потом, тревога, которую излучал Мудрошлем, наводила на мысль, что гном сегодня уже потребил немало кофеина. Если поощрить его выпить еще, хуже не будет. Ваймс внушал подчиненным: люди волнуются в присутствие стражника, если стражник знает свое дело, и тот, у кого нервы не в порядке, способен сболтнуть лишнее.

Пока гнома не было, Ваймс окинул комнату взглядом и увидел слова «Энциклопедия “Кумской битвы”» на корешке книги, наполовину скрытой под бумагами.

Снова проклятая долина, на сей раз в окружении дополнительной тайны. Сибилла тоже купила экземпляр «Энциклопедии», как и большинство читающей публики в городе, и потащила Ваймса смотреть эту злополучную картину в Королевском музее изящных искусств. Картина с секретом? Что, правда? Каким же образом какой-то чокнутый молодой художник сто лет назад узнал тайну битвы, случившейся за тысячу лет до его рождения? По словам Сибиллы, в «Энциклопедии» говорилось, что он нашел на поле боя некий предмет, который оказался зачарованным. Голоса внушили художнику, что он цыпленок, ну или типа того.

Когда гном принес кофе, немного разлив на стол, потому что руки у него дрожали, Ваймс сказал:

- Я должен видеть грага Бедролома, сэр.

- Прошу прощения, но это невозможно.

Ответ прозвучал ровно и бесстрастно, как будто гном долго тренировался. Но в его глазах что-то мелькнуло, и Ваймс взглянул на забранную решеткой отдушину в стене.

Ангва слегка кашлянула. «Так, - подумал Ваймс. – Нас подслушивают».

- Мистер Мудрошлем, - сказал он, - у меня есть причины полагать, что на территории Анк-Морпорка совершено серьезное преступление. Точнее сказать, под территорией, - добавил он. – Но, в любом случае, в Анк-Морпорке.

И вновь странное спокойствие выдало Мудрошлема. Взгляд у него был затравленный.

- Очень жаль это слышать. Каким образом я могу вам помочь?

«Так, - подумал Ваймс. – Я, кажется, предупредил, что не играю в игры».

- Покажите труп, который вы держите внизу, - сказал он.

И до неприличия обрадовался тому, как испугался Мудрошлем.

А теперь пора надавить. Ваймс извлек значок.

- Вот мои полномочия, мистер Мудрошлем. Я обыщу дом. Но предпочел бы сделать это с вашего позволения.

Гном дрожал, от страха или от волнения – а может быть, от того и другого.

- Вы вторгнетесь в наши помещения? Нельзя! Гномьи законы…

- Это Анк-Морпорк, - повторил Ваймс. – Сверху ли, снизу ли. И мой приход – не вторжение. Вы в самом деле хотите сказать, что я не вправе обыскать подвал? А ну-ка отведите меня к грагу Бедролому, или кто там у вас главный. Немедленно!

- Я… я отказываюсь выполнить вашу просьбу!

- Это не просьба!

«Вот она, наша Кумская долина в миниатюре, - подумал Ваймс, глядя ему в глаза. – И ни один не отступит. Мы оба думаем, что правы. Но он ошибается!».

Какое-то движение заставило его опустить взгляд. Дрожащий палец Мудрошлема размазывал пролитый кофе, рисуя на столе кружок. Ваймс увидел, как гном провел две линии поперек круга. Командор снова взглянул в глаза Мудрошлема, полные гнева, страха… и чего-то еще…

- А, командор Ваймс, если не ошибаюсь? – спросила, появляясь в дверях, новая фигура.

Перед Ваймсом как будто предстал Ветинари. Тот же спокойный голос, намекающий, что тебя приняли к сведению и что иметь с тобой дело – необходимая, хоть и неприятная, обязанность. Но этот голос, несомненно, исходил от гнома, пускай его негнущийся остроконечный черный капюшон достигал высоты среднего человеческого роста.

Гном был полностью закутан (по-другому и не скажешь) в черный кожаный чешуйчатый доспех, оставлявший лишь узкую прорезь для глаз. Если бы не спокойный властный голос, стоявшая перед Ваймсом фигура могла сойти за чрезмерное мрачное украшение к Страшдеству.

- А вы?.. – спросил Ваймс.

- Меня зовут Пламен, командор. Мудрошлем, ступай и займись своими делами.

Когда «дневное лицо» поспешно вышло из комнаты, Ваймс повернулся и как бы случайно провел рукой по столу, стирая липкий рисунок.

- Вы тоже хотите оказать нам помощь? – поинтересовался он.

- Если смогу, - ответил гном. – Пожалуйста, следуйте за мной. И лучше, если сержант не будет вас сопровождать.

- Почему?

- По очевидной причине, - сказал Пламен. – Она не скрывает свой пол.

- Ну и что? Сержант Ангва – уж точно не гном, - возразил Ваймс. – Нельзя требовать, чтобы все подчинялись вашим правилам.

- Почему? Вы ведь требуете, - ответил гном. – Не могли бы мы вдвоем ненадолго пройти в мой кабинет и побеседовать?

- Все нормально, сэр, - сказала Ангва. – Наверное, это лучший вариант.

Ваймс постарался расслабиться. Он понимал, что позволил себе разозлиться. Молчаливые стражи на улице его взбесили, а взгляд Мудрошлема требовал серьезного осмысления. Но…

- Нет, - сказал он.

- Вы не согласны пойти на маленькую уступку? – уточнил Пламен.

- Я уже пошел на несколько больших, поверьте, - ответил Ваймс.

Скрытые под остроконечным капюшоном глаза несколько секунд пристально смотрели на него.

- Очень хорошо, - сказал Пламен. – Пожалуйста, следуйте за мной.

Гном повернулся и, открыв дверь, шагнул в маленькую квадратную комнатку. Он жестом подозвал стражников и, как только они вошли, потянул за какой-то рычаг.

Комнатка слегка задрожала, и стены поползли вверх.

- Это… - начал Пламен.

- …подъемник, - закончил Ваймс. – Я знаю. Я видел такие, когда был у Короля-под-Горой, в Убервальде.

Имя словно упало в пустоту.

- Короля-под-Горой здесь… не уважают, - сказал Пламен.

- А я думал, он правит всеми гномами.

- Распространенное заблуждение. Однако мы уже приехали.

Подъемник с легким толчком остановился.

У Ваймса глаза полезли на лоб.

Анк-Морпорк строился на Анк-Морпорке, все это знали. Каменные дома стояли здесь еще десять тысяч лет назад. Ежегодный разлив Анка приносил массу ила, поэтому город поднимался и поднимался, и чердаки становились подвалами. Но даже теперь, как говорили, человек, вооруженный киркой и хорошим чувством направления, мог пересечь весь город по подвалам, прокладывая себе дорогу через подземные стены. Разумеется, если он умел дышать жидкой грязью.

Чем было здесь прежде? Дворец? Храм какого-то божества, которое в конце концов стерлось из человеческой памяти? Они стояли в просторном помещении, в котором царил непроглядный мрак, но в слабом сиянии угадывались красивые своды над головой. Странное сияние…

- Это вурмы, - объяснил Пламен. – Из глубоких пещер в окрестных горах Хламедоса. Мы привезли их сюда. Здесь они быстро размножаются. Ваш ил оказался для них подходящей пищей. Они даже стали светиться ярче.

Свет двигался. Он не то чтобы освещал – скорее, обрисовывал контур предметов и полз в сторону подъемника, растекаясь по великолепному потолку.

- Они реагируют на тепло и движение, - объяснил гном.

- Э… зачем?

Пламен негромко рассмеялся.

- На тот случай, если вы умрете, командор. Они думают, что вы крыса или небольшой олень, который провалился в их пещеру. В глубоком подземье еды мало. Каждый ваш выдох – пища для вурмов. А когда наконец вы умрете, они… спустятся. Вурмы очень терпеливы. Они не оставят ничего, кроме костей.

- Я не намерен здесь умирать, - заявил Ваймс.

- Разумеется. Пожалуйста, следуйте за мной, - Пламен подвел гостей к большой круглой двери. Таких в дальнем конце зала было много. А еще – несколько открытых туннелей.

- Насколько глубоко мы находимся?

- Не так уж глубоко. Примерно сорок футов. Гномы хорошо копают.

- В этом городе?! Тогда почему мы сейчас не дышим водой? Впрочем, назвать ее водой было бы незаслуженным комплиментом.

- Воду мы тоже хорошо умеем откачивать. К сожалению, гораздо хуже мы, кажется, умеем не впутывать в наши дела Сэмюэля Ваймса… - гном вошел в помещение поменьше. Его потолок был покрыт толстым слоем сверкающих вурмов. Пламен указал на два маленьких стула.

- Садись. Не желаете ли подкрепиться?

- Нет, спасибо, - ответил Ваймс и осторожно опустился на стульчик. Он сидел, почти подперев коленями подбородок. Пламен сел за маленький стол, сложенный из каменных плиток, и, к изумлению Ваймса, снял капюшон, оказавшись довольно молодым и с аккуратно подстриженной бородой.

- Как далеко простираются ваши туннели? – поинтересовался Ваймс.

- Я не вправе об этом говорить, - спокойно ответил Пламен.

- То есть, вы подрываете мой город?

- Перестаньте, командор. Вы же были в убервальдских пещерах. Вы видели, как гномы умеют строить. Мы – мастера. Не опасайтесь, что ваш дом рухнет.

- Но вы не просто строите подвалы! Вы прокладываете шахты!

- В некотором смысле. Мы, некоторым образом, ищем пустоты. Свободное пространство, командор. Вот что нам нужно. Да, мы копаем в поисках отверстий. Хотя в процессе разработок порой находим глубоко залегающую патоку – наверное, вам это будет небезынтересно узнать…

- Но так нельзя!

- Правда? Тем не менее, мы продолжаем работать, - спокойно отозвался Пламен.

- Вы роетесь под собственностью, принадлежащий другим?

- Роются кролики, командор. Мы – копаем. И – да, под чужой собственностью. Как далеко вниз и вверх простирается право собственности, в конце концов?

Ваймс взглянул на гнома. «Успокойся, - подумал он. – Ты здесь ничего не поделаешь, проблема слишком велика. Пусть решает Ветинари. А ты придерживайся того, что знаешь. Придерживайся того, с чем можешь разобраться».

- Я веду следствие по поводу одной смерти, - сказал он.

- Да. Граг Бедролом. Ужасное несчастье, - с невозмутимостью, от которой хотелось лезть на стенку, произнес Пламен.

- Я слышал, произошло подлое убийство.

- Да, это вполне справедливо.

- То есть, вы признаете?

- Я так полагаю, командор, вы подразумеваете – признаю ли я, что имело место убийство? Да. И мы сейчас решаем проблему.

- Каким образом?

- Обсуждаем назначение задкрдга, - ответил Пламен, складывая руки на груди. – Это значит – «тот, кто чует». Тот, кто способен найти чистую руду истины среди обманки.

- Обсуждаете? Вы еще не опечатали место преступления?

- Нюхач может отдать такой приказ, командор, но мы и так уже знаем, что преступление совершил тролль, - на лице Пламена возникло презрительная насмешка, которую Ваймсу захотелось стереть.

- Откуда вы знаете? Были свидетели?

- Нет. Но рядом с трупом нашли троллью дубину, - ответил гном.

- И это все, что у вас есть? – Ваймс встал. – Хватит с меня. Сержант Ангва!

- Сэр? – отозвалась та.

- Идем. Осмотрим место преступления, пока там можно найти еще хоть какие-нибудь улики!

---

[1] Ваймсу никогда не давались игры сложнее дартс. Особенно его раздражали шахматы. Ваймса неизменно злило, что одни пешки тупо идут убивать других, в то время как короли прохлаждаются в сторонке и ничего не делают. Если бы только пешки объединились и, например, договорились с ладьями, то на доске за десяток ходов установилась бы республика.